* * *
Я не любил, но сердце так скучало.
Я знал, любовь, как воздух мне нужна.
Я ждал ее, но в сердце постучала
Уродливая женщина Война.
Я так хотел красивых отношений.
Я так мечтал смеяться и дружить.
Но вот Война под грохот разрушений
Сказала мне: "Мы будем вместе жить".
Я думал о себе, что я красивый,
Здоровый, сильный, умный, молодой.
Война меня на танец пригласила
И стал я хворый, немощный, седой.
Когда Война в глаза мои смотрела,
Я плакал и от боли погибал.
В конце концов ей это надоело.
Она шепнула мне: "Окончен бал"
И став незримой, словно приведенье,
Успела напоследок мне сказать:
"Оставь свои мечты о наслажденье.
* * *
Мы уходим мгновенно, как взлетают ракеты
Мы летим над водой словно те корабли
Мы с тобой, ПРАБХУПАДА, сохранив все обеты
Оставляем просторы этой бренной Земли.
Не придётся жалеть тех цепей вожделения
Не придется рыдать над усопшим в земле
Не получим мы смерть, ни законов рождения
Не возьмёт майя в плен изнутри и извне.
Не придётся нам плакать над родными и близкими
Не удастся терять самых лучьших друзей
И не сможем глупеть, быть от гордости низкими
Не придется услышать: "Наслаждайся и пей".
Мы уходим сейчас в ЗОЛОТОЙ ВЕК ЧАЙТАНЬИ,
Не желая иллюзии и невежества грёз,
Обретая бессмертье в СОВЕРШЕННОМ СОЗНАНИИ,
Разрешив свой последний, самый важный ВОПРОС.
* * *
Неудачник становится критиком,
генералом вчерашний майор,
прощелыга успешным политиком,
сизым облаком пьяный сапёр.
Кришна дас в это время становится
на колени и тихо поёт.
Он зачем-то Всевышнему молится,
попадая порой мимо нот.
Жизнь повсюду кипит, развивается,
слышно: пули в пространстве свистят.
Кришна дас невпопад улыбается
и глаза его странно блестят.
"Разве песня его монотонная
защитит населенье страны,
если ядерная, мегатонная
бомба рухнет на нас с вышины?
Разве мантра его однозвучная
урожай нам поможет спасти,
если засуха вдруг злополучная
пожелает его унести?"
Вопрошающий гордо топорщится,
по столу кулаками стучит.
Кришна дас сострадательно морщится
и уходит в себя, и молчит.
Кришна дас, ты ведь можешь уверенно
своим словом сомненья разбить.
Твоя мудрость веками проверена.
Ты способен других убедить.
Почему ты стоишь и молчишь?
Кришна дас, тебе есть что сказать.
Прабхупада тебя научил,
как узлы всех проблем развязать.
Ты спасал этот мир много раз,
ты живёшь, всех на свете любя,
сострадая. Прости, Кришна дас,
я опять критикую тебя.
Неудачник становится критиком,
генералом вчерашний майор,
прощелыга успешным политиком,
сизым облаком пьяный сапёр.
Кришна дас в это время становится
на колени и тихо поёт.
Он зачем-то Всевышнему молится,
попадая порой мимо нот.
* * *
Жизнь как мировая экономика:
все в долгах и некогда любить.
Бескорыстья маленькая толика -
всё, что я пытаюсь сохранить.
Доллары, рубли и фунты стерлингов
превращают маленьких людей
в Гитлеров и Геббельсов и Герингов,
в слабых жертв и сильных палачей.
Женщины, поклонники и почести
превращают сильных в слабаков.
Упаси меня от этой участи,
Боже мой, не знающий оков.
Бескорыстья маленькая толика -
всё, что я желаю сохранить.
Даже мировая экономика
мне не в силах это возместить.
* * *
Когда-то я, друзья, работал медным краном.
Через меня текла чистейшая вода.
Я был открыт для всех, я всем служил исправно.
И, честно вам скажу, я счастлив был тогда.
Но время шло, и я немного возгордился,
и пожелал наград за долгие труды,
и словно заржавел, и для людей закрылся.
Я посчитал себя источником воды.
Я думал, что меня должны любить и гладить,
и пользоваться мной, когда желаю я,
и ленточку на мне для красоты приладить,
ведь я не просто кран, ведь вся вода моя.
И вот тогда меня немедленно свинтили
и бросили в чулан, где крысы, грязь и смрад,
и новый медный кран взамен установили.
Он был открыт для всех им этим очень рад.
В чулане я лежал, покрытый слоем пыли,
среди других вещей, гордившихся собой.
Во мраке лишь они самих себя любили.
Я свой делил досуг со старой кочергой.
Она мне обо всех подробно рассказала.
И был я удивлён: судьба у всех одна.
Нас гордость подвела, скрутила и сломала,
нас всех терзает страх и иногда вина.
Я высох, потускнел и мне немножко странно,
что в сердце до сих пор желание живёт
работать, как тогда, обычным медным краном.
И пусть через меня вода для всех течёт.
* * *
Зачем я прошу испытаний?
Ведь я не из книжек познал:
исход вероятен летальный,
печальный возможен финал.
Однажды я выйду из тела,
как прежде незрим для людей,
и плоть, что звучала и пела,
останется в царстве теней.
Я не был, не есть и не буду
фантазией, телом, умом.
Я то, что считается чудом.
Я - дух в одеянье земном.
Я очень хочу научиться
любить не для бренной красы,
не словом, всей жизнью молиться,
не тратя напрасно часы.
Пусть я по-другому воспитан,
в забвении божьей любви,
теперь я хочу быть испытан,
прошу Тебя, благослови
пройти сквозь огонь исцеленья,
пройти сквозь потери и боль.
И сердцем твоё откровенье
принять без сомнений позволь.
Однажды я сброшу оковы,
чтоб слушать уже без оков
Твоё милосердное слово,
даруя Тебе лишь любовь.
* * *
Мой ум, как женщина продажная,
мне льстит, танцует и поёт.
Мой ум, как женщина продажная,
ко мне бесстыдно пристаёт.
"Побудь со мной наедине.
Не уходи, не уходи.
Живи со мною, как во сне.
Все наслажденья впереди›.
Мой ум, как женщина продажная
мне прошлое припомнит вновь.
Мой ум, как женщина продажная,
предложит мне свою "любовь":
"А помнишь, как в былые дни
бывали мы с тобой одни.
Давай попробуем опять.
Я твой. Чего ещё желать?›
Он скажет мне, что я один
его хозяин, господин.
Он может много говорить,
чтоб в центре быть и не служить.
С умом, как с блудницей кокетливой
быть нужно твёрдым и прямым.
Он будет мне шептать приветливо.
Я должен быть холодным с ним.
"О ум, послушай, старый друг,
мы слуги Бога, ты и я.
Причём, мы - худшие из слуг.
Теперь, мой друг, судьба твоя -
со мною Кришну воспевать,
со мной вайшнавов прославлять".
Но ум, как женщину продажную,
не просто сбить с его пути.
И он, как женщина продажная,
вдруг взмолится: "Прости, прости!
Я буду праведным вполне,
но лишь с тобой наедине.
Да, лишь с тобой наедине.
С вайшнавами так трудно мне".
Тогда необходимо силою
тащить свой ум в дома святых.
Он будет голосить "насилуют",
но после сделается тих.
Пусть он послушает старательно,
чем жизнь действительно полна.
Пусть с ними он поёт внимательно
святые Кришны имена.
Он будет бунтовать, упрямиться,
меня пытаясь соблазнить.
Но я уму не должен кланяться.
Его почаще нужно бить.
Потом давать ему прасад.
Он будет очень-очень рад.
Мой ум, как женщина продажная,
Ему не нужно потакать.
Я ум, как женщину продажную,
пытаюсь перевоспитать.
Не сам, а в обществе святых.
С умом не справиться без них.
* * *
Мы с вечным счастьем все обручены,
обвенчаны с причиной изначальной,
но вот разлучены, как ни печально,
и на мучения обречены.
Мы очень озабочены. Но чем?
Влеченье чувств к чему-то, что не вечно,
к чему-то, что не прочно, быстротечно, -
причина нескончаемых проблем.
Мы прячем боль, беспечно щебеча
о чём-то чуждом сердцу и вторичном,
испорченном, порочном, неприличном.
О счастье безотчетно бормоча,
мы мечемся, мечтаем об удаче.
Но часто околпачивают нас!
И часто, ничему не научась,
мы мучаем себя чуть-чуть иначе.
Нас лечат очумевшие врачи,
нам чинят почки, печень, позвоночник,
сердечко, мозжечок иль мочеточник.
Плачевна участь. Сколько ни лечи,
всё на кончину здесь обречено.
Встречаясь, чтобы снова разлучиться,
мы вечно ищем совершенства, но
предвечному Ачьюте подчиниться
не хочется несчастным чудакам.
Что может им помочь? Для них леченье -
чарующее, чистое влеченье
к чудесным, бесконечным Именам
того, чьё состраданье - это тайна.
Он Бог богов. Шри Кришна, Шри Чайтанья.
Мы сопричастны Личности одной.
Но мы – не механические части.
Свободны и зависимы отчасти,
привлечены извечной красотой,
мы чтим Его, иль только часть Его,
иль часть Его частей, иль их частицы,
Его черты и черточки и лица
предтечи и источника всего.
Вся бесконечность чисел и причин
лишь у одной причины в подчиненье.
Бесчисленны наречья. Бог один.
Удача – лишь Его благоволенье.
Все, кто чисты, Его как Личность чтут,
не косвенно, частично, а всецело,
бескомпромиссно, искренне и смело,
в своей любви к Нему найдя приют.
* * *
Я с молоком иным впитал иное,
чем предки, уходящие с земли.
В иную жизнь вошли иные ноги,
но песни старые с собою принесли.
В них пелось про скитанья и невзгоды,
про сердце, про любовь, про небеса,
иные по-иному мчались годы,
иные голосили голоса.
Но боль и ложь, и зло остались те же,
остался тем же чистый наш исток,
нам те же миражи туманно брезжат
и то же Солнце дарит нам Восток.
Всё так же мы хотим любить друг друга,
глупцы всё так же всё хотят посметь
и в детях мы пускаем жизнь по кругу,
всё так же веря, что отступит смерть.
Всё та же мудрость к нам в окно стучится,
что этот мир - тюрьма, не вечный дом,
всё то же счастье нам ночами снится,
всё так же о разлуке мы поём,
и в Боге обретаем утешенье
и истину, и чувство обновленья.
|
